да,я милая и чудесная.да,я вас убью.нет,мне не стыдно^_^ Белка всея фэндома. *пушит хвост*
Название: Моменты полужизни.
Автор: Decentra-chan
Фэндом: B.A.P
Персонажи: каждый из парней. для этой главы - Ёнджэ
Рейтинг: РG-13
Жанры: Джен, Драма, Философия, Повседневность, AU
Размер: Миди
Статус: в процессе выкладки
Описание: История шести людей, их мечтаний и одного раскаленного мегаполиса.
Посвящение: Спасибо этим шести парням, что дали мне силы и вдохновение.
Публикация на других ресурсах: Только с моего разрешения.
Примечания: Отдельное спасибо Барвинка. за обложки к главам и общее терпение меня.
Предыдущие части:
В объективе.
Кадр первый.
Кадр второй.
ficbook.net/readfic/1843141/5839753#part_conten...
- И диплом победителя первого вокального конкурса среди начинающих достается… - ведущий в черном смокинге делает издевательскую паузу. – Ю Ёндже!
Огромный зал начинает в едином порыве аплодировать, софиты выхватывают из полумрака парня на первом ряду. Он счастливо улыбается, еще не совсем веря в свою удачу, и поднимается с места. Аккуратный костюм, уложенные русые волосы и счастливейшая улыбка. Именно такая, какая может быть, когда мечты сбываются.
Ёндже медленно поднимается на сцену по крутым ступенькам, пытаясь прочувствовать весь свой момент триумфа. Даже воздух, кажется, становится ярче и чище, врываясь в легкие свежей волной. Он ждал результата затаив дыхание.
Навстречу ему выходит, улыбаясь, красивая девушка-модель в длинном ярко-красном платье, держащая диплом. Ёндже принимает из ее рук заветную награду, жмет руку ведущему и приближается к микрофону.
Перед ним раскинулся океан зрителей, выхватываемый из темноты зала яркими софитами. Дамы и их кавалеры, неподкупное жюри и, в самом первом ряду, недовольные конкуренты. Двадцать человек. А он двадцать первый. Победитель. Самый лучший среди них. Вот она – награда, о которой он грезил ночами! Его диплом, путевка в академию искусств в Италии, на то самое знаменитое оперное отделение! Туда, где он будет среди лучших, где его заметят! Не просто путевка на обучение. Это настоящая путевка в нормальную жизнь.
- Спасибо всем, кто сегодня присутствует здесь! Спасибо… - микрофон начинает барахлить, и Ёндже постукивает по нему пальцем.
Но техника никак не хочет работать нормально, начиная противно пищать. Ёндже жмурится от мерзкого писка, становящегося все громче и громче. Звук переходит почти на ультразвук, и Ёндже распахивает глаза.
- Ну неееет, - стонет он, откидывая голову назад. – Чертов будильник!!!
Ёндже дотягивается до ненавистного агрегата и затыкает его, буквально вдавливая натерпевшуюся за годы эксплуатации кнопку в корпус. Вот всегда так! Треклятая машинка будит его каждый раз, когда он начинает говорить благодарственную речь! Семь раз подряд! Обидно до ужаса. Ну да, победа в конкурсе ему может пока только сниться – вокальных данных не достаточно для победы. Но как же приятно, пусть даже и во сне, получать этот заветный приз!
Он потягивается на кровати, отмечая, что за окном снова адское солнце. Эта жара когда-нибудь доконает город. Отчаянно хочется оказаться где-нибудь на северном полюсе. Лечь в снег и замерзнуть навсегда. В дверь начинают барабанить, и он закрывает уши подушкой, лишь бы не слышать с самого утра эти вопли. Впрочем, помогает слабо. Когда надо, эта женщина может быть очень громкой.
- Я слышала твой треклятый будильник! Поднимай свою задницу с кровати, ленивец! Если ты опять опоздаешь на работу, даже не надейся на ужин!
Мать со всей силы ударяет кулаком по двери и удаляется на кухню. Ёндже слышит, как она гремит посудой и ругается на подвернувшегося под горячую руку кота. Наверняка отец снова вернулся с дежурства пьяным и поколотил ее. Она орет только если ей надо выместить на ком-то злость. Впрочем, орет она каждое утро.
Ёндже с неохотой сползает с кровати, путаясь в одеяле и почти позорно падая на пол. К счастью, фееричность его неуклюжести некому оценить и высмеять. Выходить из комнаты совсем не хочется, не хочется видеть сердитую мать и пьяного, спящего на диване в гостиной, отца. Однако, опаздывать действительно нельзя. Он, конечно, всего лишь младший помощник менеджера магазина электротехники, но там платят хоть какие-то деньги и работа, в общем-то, не пыльная. В основном он шатается по залу, ровняя сдвинутые смартфоны и закрывая дверцы микроволновок, пока не придут покупатели. Тогда приходится цеплять на лицо улыбку и впаривать китайскую технику по цене европейской.
Мать на кухне гремит тарелками и со всей силы бьет по мясу специальным молотком. Отбивные получатся очень тонкими, слишком много злости и силы в этой женщине. Ёндже не мог сказать почему, но матерью он ее называть про себя просто не мог. Общаясь – да, но не про себя. Мать, даже не мать – мама, в понимании Ёндже, была заботливой, мягкой, улыбчивой, как, например, мама его лучшего школьного друга. А никак не разъяренной фурией с вечными бигуди и загнанным взглядом старой лошади. Ёндже помнил, какой она была в то время, когда все вопросы в жизни Ёндже решались брошенным в сторону обидчика тяжелым ранцем второклассника. Свободная, красивая женщина, так оберегавшая свою красоту и так искренне улыбавшаяся на всех старых фотографиях. И отец тогда был совсем другим. Полицейский, храбрый, заботившийся о семье. Ёндже помнил, с каким трепетом он рассматривал парадный китель отца перед очередным большим праздником в их стране. И с какой любовью отец смотрел на мать. Соседи, как один, вздыхали почти благоговейно: «ах, какая семья!», «такие порядочные», «таких поискать еще – уникальные люди».
Ёндже помнил, как мама словно светилась счастьем, когда выяснилось, что у Ёндже будет сестренка. Он, тогда восьмилетний мальчишка, вместе с родителями мечтал об этой маленькой принцессе. Это было для него каким-то особым волшебством, чудом. Он жил мыслью, что будет защищать и заботиться об этой девочке, как о самой драгоценной на свете. Родители выбирали имя, ездили в магазины, подбирая вещички. А он тыкал своей ручкой в дома, которые ему приглядывались – пополнение семейства требовало расширения жилплощади. Дом был в итоге выбран. Большой, с белыми стенами, крышей красной черепицы и просторными комнатами, что примечательно, почти в центре, недалеко от городского парка. Удивительная удача.
Въезжали они весело, Ёндже носился от машины к крыльцу, перетаскивая мелкие коробки и свои игрушки. Дом постепенно становился самым уютным гнездышком для их идеальной семьи. Ёндже любил перед сном просто стоять на пороге будущей комнаты его еще не рожденной сестренки, и мечтать, как они все вместе будут ездить на пикники, как он будет защищать ее от местных мальчишек-хулиганов, как будет читать ей сказки и будет самым лучшим старшим братом. Комната завораживала Ёндже своей сахарной хрупкостью, таинственностью и тем восторженно-колющим чувством близкого чуда. Мама обычно подходила к нему сзади, кладя свои теплые ладони на хрупкие мальчишечьи плечики, и тихо шептала о том, что чудо скоро случится. Рассказывала, каким был беззащитно-трогательным сам Ёндже, когда родился, и какой будет новорожденная сестренка. Ёндже слушал затаив дыхание и тихонько, уже засыпая, клялся, что будет любить ее больше жизни.
До чуда оставалось совсем немного времени, а приготовления все никак не были завершены. Постоянно не хватало то подставки для присыпок, то дополнительного навеса для коляски, то еще каких-то мелочей. Родители забирали Ёндже из школы и ехали в большой магазин у самой черты города. Большой, двухэтажный, с десятками маленьких магазинчиков и детской комнатой с игрушками и всевозможными лазалками. Как-то раз родители попытались оставить его там, пока ходили по магазинам, но Ёндже совершенно искренне закатил истерику, что это его сестренка и выбирать что-то для нее он тоже будет. Мама тогда смеялась, а после купила ему новый ранец – в сто раз лучше, чем у зазнайки Мину.
Но больше всего Ёндже запомнился один день. Тогда моросил противный весенний дождь, а Ёндже скучал на уроке, отсчитывая минуты до звонка – родители обещали забрать его после школы и снова поехать в тот магазин. Кажется, нужно было купить контрольные весы для малютки, чтобы самим измерять прибавки в весе. До чуда каких-то три месяца. Ёндже даже немного завидовал, что его маленькая сестренка родится летом. Ему вот не повезло родиться зимой – холодно, на улице праздник не устроишь. Зато у сестренки будет такая возможность. После звонка Ёндже тогда сорвался с места, даже не дослушав учительницу. Родители уже ждали его у ворот. Мама в своем великолепном ярко-лимонном пальто и отец в форме – ему после магазина на дежурство в участок. Такие счастливые. Ёндже залез на заднее сидение, и они поехали. По дороге Ёндже радостно рассказывал, как он обыграл Мину в петушиных боях. И как мисс Беннет – их преподаватель по английскому, приезжая учительница по обмену, учила их песенке про маленького зеленого лягушонка, который отправился гулять. И про то, что какой-то большой белый кот истоптал всю клумбу у входа в школу.
Дорога до магазина, к удивлению, почти свободна, и они едут очень быстро. Маленький Ёндже следит за работающими дворниками, сметающими с лобового стекла капли дождя, и рассказывает про будущую лабораторную по биологии, на которой они пойдут в парк и будут проводить урок на природе, среди растений и жучков, которых они изучают. Мама вспоминает, что надо бы еще прикупить дождевик для Ёндже, а то дождей в последнее время слишком много, а зонтики носить неудобно – и так ранец тяжелый. Отец оборачивается к Ёндже, чтобы примерно прикинуть, какой нужен дождевик, может, дома где в коробках завалялся нужного размера.
Машина резко откидывается в сторону сильным ударом, врезаясь в ограждение трассы. Скользкая дорога, потеря управления, вылетевшая на встречную полосу грузовая машина с овощами.
Тот день окрашивается для их семьи в кроваво-красный и кипельно-белый. Сломанная рука отца, рана на виске от удара и раздробленная почти до крошева коленная чашечка, кровь на лимонном пальто матери и множество царапин на самом Ёндже. Скорая приезжает через долгие двадцать минут, через пять минут после приезда полиции. Их троих забирают в больницу. Ёндже плохо помнит, как они едут туда. Только резкий запах медикаментов и плачущая мама.
С того дня жизнь изменилась. Колено отца медикам пришлось собирать буквально по кусочкам, прогнозируя, что ему всю жизнь придется ходить с тростью. Конечно, после такой травмы ему пришлось уйти с работы и устроиться ночным охранником на один из складов неподалеку от их дома. Ёндже тогда, то ли от стресса, то ли просто это заболевание было в нем, и произошел криз, попал в кардиологию. Экстрасистолия в столь молодом возрасте и приговор жить на таблетках. Тогда Ёндже слабо понимал, что за диагноз ему поставили, только потом, найдя в библиотеке медицинский справочник, он вычитал, что с ним случилось.
Но самое страшное было не в этом. Удар об ограждение пришелся на переднее крыло и покореженная дверь впечаталась в пассажирское сидение. После таких ударов долго приходится сращивать сломанные ребра и, если не повезет, позвоночник. Только это все невозможные мелочи, по сравнению с тем, что случилось на самом деле. Маму тогда кое-как вытащили с того света. Ребенка спасти не удалось. Ёндже потерял в тот день не только свою маленькую не рожденную сестренку. Он потерял всю семью.
Он знал, что родители в этой трагедии винят его – отвлекшего отца от дороги. Если бы не Ёндже с его разговорами, отец бы не повернулся, он увидел бы опасность и успел спасти их всех от удара. Если бы не Ёндже, все были бы живы, а через три месяца родилась бы прекрасная девочка, у которой были бы волшебные мамины глаза и папин смелый характер. Если бы не Ёндже, все было бы совсем по-другому.
Отец, устроившись на склад, запил и каждый день приходил с работы пьяным. В их семье начались скандалы. Мать, впавшая в депрессию, орала на Ёндже, ругалась с отцом и хлопала дверями. Отец, приходивший пьяным и злым, бил мать за истерики и орал на Ёндже. Ёндже тогда забрали к себе бабушка с дедушкой, отпаивая внука таблетками для сердечников и успокаивая его после ночных кошмаров, снившихся ему каждую ночь.
Через неделю пришел отец и буквально за шкирку привел Ёндже домой. Тогда он отвесил ему пощечину и отправил в комнату. Ёндже пулей поднялся по лестнице, кое-как сдерживая слезы, но остановился на самой последней ступени. Дверь в комнату его сестренки была открыта, и Ёндже зажал себе рот ладонью, чтобы не закричать. Мать, бледная, будто мертвец, сидела на полу у кроватки и плакала, уткнувшись в ворох маленьких платьев, которые она купила накануне трагедии. В тот день Ёндже не выходил из комнаты до самого вечера, рыдая в подушку и понимая, что теперь о счастливой семье можно забыть.
Время шло, Ёндже свыкся и с вечно пьяным отцом, и со злостью матери, пропитавшей ее буквально насквозь. Свыкся и с тем, что это он был причиной разрушения их семьи. Он и никто другой. Научился терпеть и сам покупал себе лекарства, потому что иначе бы он просто умер. Пришлось привыкать жить так, как будто родителей у него нет.
Ёндже старался. Старался учиться лучше всех, чтобы получить красный выпускной лист. Старался на работе, чтобы сэкономить деньги. Старался сделать все, что угодно, чтобы после окончания школы уехать как можно дальше от дома и учиться в достойном месте. Он хотел будущего. Только бы вырваться из этого болота ненависти. Только бы уехать.
Болезнь редко напоминала о себе, и он смог устроиться на склад электроники. Правда, позже его перевели в торговый зал, разглядев в парнишке перспективного продавца. Впрочем, улыбчивость и коммуникабельность только располагали. И Ёндже был очень рад, что ему удалось сохранить в себе что-то человеческое от того восьмилетнего мальчишки, попавшего в аварию много лет назад.
Чтобы подольше не идти домой, он шел на бесплатные курсы вокала, устраиваемые пожилой женщиной, ушедшей из музыкальной школы и решившей заниматься благотворительностью такого рода. Именно тогда, после первого занятия, он и загорелся мечтой о вокальной школе. Профессор Кан умела увлечь своих немногочисленных учеников.
Сегодня у него работа, а потом, если будут силы, можно пойти в библиотеку – через месяц международный экзамен по английскому. Без знания иностранного языка будет трудно учиться где-либо, а международный уровень только поспособствует при поступлении. Ёндже спускается на кухню, вздрагивая, как и каждый день на протяжении всех этих лет, возле комнаты его сестры. Мать так и оставила там все, как было, никого не пуская за порог, частенько проводя ночь, сидя у кроватки для малышки.
Ёндже сбегает по лестнице и заходит на кухню. Мать резко, раздраженно нарезает овощи, с отвращением поглядывая на новый, расплывающийся на запястье синяк от побоев отца. Из гостиной слышится пьяный храп. Ёндже садится за стол, молча принимаясь есть. Мать, несмотря на свою депрессию и озлобленность, никогда не забрасывает домашние дела, будто найдя в них панацею от мыслей.
- Таблетки свои из шкафчика убери. Видеть их не могу, - бросает она, с силой нажимая на нож.
Ёндже только кивает. Любое слово может повлечь за собой очередной скандал. Проснется отец и тогда побоев не избежать не только матери, но и самому Ёндже.
Он быстро доедает завтрак и, забрав таблетки из шкафчика, выходит из дома. Путь до работы занимает восемь кварталов вверх, и к концу подъема придется долго восстанавливать дыхание, но ехать на автобусе совсем не хочется. Духота транспорта, особенно в такую жару, может вызвать приступ. Лучше уж все в той же жаре, но на воздухе. Здесь хотя бы не мотает из стороны в сторону, и нет жуткой смеси запахов духов, пота, кислой капусты и приторного самобичевания.
На улице невозможное солнце и даже самые активные соседи, обычно прогуливающиеся в это время по улице, скорее всего, сидят дома под кондиционерами. Только тучная женщина из многоэтажки с начала улицы, стабильно выгуливает свою маленькую собачку. Противную до ужаса и крайне склочную, гавкающую даже на собственную тень. Вот и сейчас эта помесь мочалки и крысы провожает Ёндже заливистым лаем. Говорят, в своем доме она не затыкается даже ночью, и все соседи как один мечтают пустить ее на коврик у порога.
Ёндже щурится от ярких лучей и надвигает пониже кепку. Сегодня должны были привезти новую партию товара: прекрасный смартфон нового поколения, купите его вашему ребенку, и вы всегда будете знать, где ваш ребенок и что делает за счет уникальной системы привязки смартфона к аккаунту в интернете. Современное соединение новых технологий с системой ГлоНАСС. Разумная цена для высокого качества. В линейке приятно удивит разнообразие цветов корпуса и всевозможных чехлов для смартфона. А стандартный набор игр и полезных приложений отбросит в сторону долгие поиски рабочих программ. Смартфон можно взять не только за наличные, но, так же, в рассрочку или кредит.
Ёндже буквально выплевывает заученные за ночь слова. Ему этот бред впаривать покупателям. Не важно, что он младший помощник менеджера. Это все равно, что продавец-консультант, вертящийся по залу, пока этот самый менеджер дрыхнет где-нибудь в комнате отдыха, закинув ноги прямо в ботинках на некогда белоснежный диван.
- Прекрасный смартфон…
- Простите, - Ёндже обрывают на полуфразе, тронув за рукав футболки.
Он останавливается, поворачиваясь на голос. Перед ним парнишка, младше самого Ёндже может на год-два. Прилично одетый – ни на воришку, ни на бездомного не похож, да и что им тут делать в такую рань – улыбается чуть смущенно.
- Простите, - повторяет он. – Я искал, как пройти к центральному парку, точнее, к бюро оформления документов, но, кажется, заблудился.
Ёндже прикидывает в уме, где тут требуемое здание и кивает самому себе, идеально воспроизведя перед глазами карту района.
- Это тебе вниз вон за тот дом с аркой, а потом направо три квартала. Пройдешь мимо кафе, а там не перепутаешь. Дом такой красный с колоннами. Предложил бы срезать, но тут такие дворы, что черт ногу сломит даже с картой.
- А, спасибо! – парнишка чуть кланяется и направляется в указанном направлении.
Ёндже бормочет что-то в духе «да не за что» и бросает взгляд на часы. Если не поторопится, будет опоздание. А если будет опоздание – будет штраф, и прощай месячная премия. Он прибавляет шаг и прикидывает, пришел ли уже его коллега, чтобы если что прикрыть его опоздание.
Витрина магазина блестит отполированными стеклами и новенькими экранами смартфонов, телевизоров и дверцами микроволновок. Через стекло Ёндже замечает рассекающего по залу Сынхёна – второго продавца – и выдыхает. Если этот оболтус позволяет себе кататься между рядами на скейте, значит менеджера еще нет, и зайти можно по-человечески, не цепляя на лицо маску полного и безоговорочного раскаяния.
Он заходит в магазин, взмахивая рукой в знак приветствия, и получает такие же приветствия от Сынхёна и девчонок-кассирш, обсуждающих, кажется, какую-то очередную мальчишечью группу из шести парней. У тех, вроде, камбек и «ой, я так завидую, они в Голливуде клип снимали!». Ёндже проскальзывает в раздевалку, открывая шкафчик и вытаскивая из него рубашку с дурацким оранжевым логотипом магазина на кармашке. Может, когда-то и он будет снимать клип в Голливуде, и девчонки будут обсуждать его. Но для этого нужно сначала выучиться хорошо петь. Надо будет заглянуть к профессору, с этой работой он давно не заходил.
Ёндже переодевается и выпивает – по расписанию – таблетку. Горечь неприятно обжигает небо, заставляя Ёндже побыстрее проглотить лекарство и запить его водой прямо из под крана. Горло немного саднит, и Ёндже прокашливается, принимаясь делать упражнения на распевку. Пока менеджера нет, можно потренироваться, чтобы перед профессором не было потом мучительно стыдно.
- Опять глотку дерешь, соловей? – заглядывает в раздевалку Сынхён.
Ёндже незаметно закатывает глаза, но кивает, продолжая распевку.
- Вот сдалось оно тебе. Или хочешь, чтоб тебя так же обсуждали, как этих парней? Прикинь, наши курицы их кроликами называют, вот дурные. Парней кроликами звать…
- Я не этого хочу… - задумчиво бросает Ёндже.
- Так! Тунеядцы, что прохлаждаемся? Рабочий день начался десять минут назад. Ноги в зубы и в зал! – менеджер не то чтобы недоволен, но над ним буквально красной табличкой светится «не влезай, убьет».
Наверняка опять поссорился с женой. Значит, день будет очень веселым в худшем смысле этого слова. Опять заставит стирать даже малейшие пылинки с поверхностей, ходить по струнке и буквально летать при виде покупателя. Ёндже обменивается с Сынхёном понимающими взглядами и выходит в зал.
Первая половина дня проходит на удивление спокойно и почти без покупателей. Только после обеда начинают подтягиваться первые покупатели, и Ёндже даже удается впарить целых три новых смартфона группке девчонок, просто пришедших построить глазки симпатичным мальчикам-продавцам. После их ухода он ловит на себе восхищенный взгляд Сынхёна и два поднятых вверх пальца.
Ближе к вечеру колокольчик на двери оповещает о еще одном посетителе, и Ёндже с Сынхёном, грызущие печенье в нише за холодильниками, подрываются с места.
- Добро пожаловать!
- Ребят, позовите директора, - молодой мужчина немного щурится от электрического света ламп и оглядывает помещение.
- Простите, что-то случилось? Если вы недовольны качеством предоставленного товара, мы можем позвать менеджера и…
Сынхён нервно переглядывается с кассиршами, смотря на Ёндже почти как на героя, сам бы он, наверно, растерялся.
- Нет. Я не покупатель. Мне просто нужно увидеться с вашим директором.
- А, сейчас. Подождите секунду, я свяжусь с ним, - девчонки за кассой бойко набирают номер директорского кабинета.
Через минуту господин У появляется из своего кабинета, как всегда пыша лоском и самодовольством важной персоны, добившейся многого в своем раннем возрасте.
Директор обводит зал взглядом, высматривая неожиданного посетителя. Когда он натыкается на незнакомца, Ёндже буквально видит, как гримаса хозяина жизни сменяется абсолютно искренней радостью.
- Какие люююди в моем клоповнике! Ким! Какими судьбами!?
Он подходит к незнакомцу и стискивает того в объятиях. Впрочем, получая в ответ такие же дружеские объятия.
- Да вот, решил навестить тебя, давно же не виделись. Да и скоро годовщина выпуска, хотел узнать, придешь ли ты.
- Точно, слушай, а я и забыл. Пошли-ка в кабинет, поболтаем.
Они уходят, оставляя сотрудников в легком замешательстве. Из ступора их выводит высунувшийся из комнаты отдыха менеджер с четким отпечатком подушки на щеке.
- Что стоим? Там на микроволновках пятна от пальцев на стеклах. Подорвались и пошли приводить товар в порядок, лентяи.
Гость уходит только через четыре часа, улыбаясь довольно и прощаясь с персоналом. На вопрос менеджера «это еще кто?», только Сынхён в полголоса ворчит «спать меньше надо». Огребая, конечно, папкой по голове все от того же менеджера.
Директор выходит вслед за своим гостем и, после его ухода, обводит свой персонал взглядом.
- Так, ребятки, что-то я вам ни разу корпоративного похода куда-нибудь не устраивал. Вот со старым другом пообщался и как-то захотелось. Значит так, закрывайте магазин и шуруйте домой. Там ищите шмотки поприличней и к десяти подходите к клубу в соседнем районе. Знаете же его?
Сынхён с неверием смотрит на директора, будто видя в нем миссию, поведущего его к счастливой жизни. Еще бы, клуб славится дороговизной, элитной публикой и дичайшим престижем. Девчонки округляют свои кукольные, сделанные пластической операцией глазки, и Ёндже буквально видит, как панически в их головах мечутся мысли о шмотках, косметике и деньгах, которые стоит взять с собой, чтобы если что не упасть в грязь лицом перед богатенькой публикой.
- Господин У, а я еще несовершеннолетний, - напоминает директору Ёндже, получая от менеджера незаметный для остальных тычок под ребра, мол, «молчи, пока босс не передумал».
Директор с пол минуты смотрит на Ёндже, будто оценивая, трет бровь и кивает самому себе.
- Не проблема. Выглядишь ты достаточно взросло. Тем более, что идете вы не одни, а со мной. На минуточку, хозяин клуба мой давний приятель, и проблем не будет, я думаю.
Директор уходит в кабинет, через минуту уже выходя оттуда с шлемом наперевес и в своей куртке для езды на мотоцикле. И как только не сварился в такой жаре? Директор машет им на прощание и стучит по запястью, напоминая про время встречи.
После его ухода, заметно повеселевший менеджер выгоняет всех по раздевалкам, а сам отключает основное электричество, оставляя только резервники и сигнализацию. Магазин они покидают все вместе, прощаясь уже через несколько шагов. Девчонки почти убегают, спеша по домам – им еще накладывать на себя тону косметики и перерывать весь шкаф в поисках наряда по-шикарней. Менеджер утаскивает Сынхёна в сторону остановки, а Ёндже решает пойти через дальние кварталы. Спешить ему незачем, дома одежды не так много, и он вполне знает, что надеть.
Город упивается вечерней жарой, напитываясь маревом и смогом, будто курильщик, делающих глубокую затяжку самой дорогой сигареты в мире. Людские потоки текут по улицам раскаленной лавой города, и Ёндже старается не выбиваться из толпы. Под палящим вечерним солнцем и аномальной жарой сердце неприятно заходится диким ритмом. Приходится остановиться в тени козырька одного из магазинов и отдышаться. Ёндже с досадой думает, что в спешке оставил таблетки в шкафчике на работе. Значит, придется выживать как-то без них. Картинка перед глазами немного плывет, и Ёндже пытается проморгаться. Через какое-то время становится получше. Ёндже снова ныряет в толпу-лаву, которая выносит его к светофору. По ту сторону дороги – городской парк. Ёндже туда совсем не надо, но он послушно стоит у самого края, почти выталкиваемый толпой на проезжую часть. Напротив – точно такая же толпа, нетерпеливо ожидающая нужного сигнала светофора. Отстраненно – все же от жары еще немного мутит – он отмечает про себя парня-фотографа, делающего кадр.
Когда светофор сменяет тревожный красный на разрешающий зеленый, толпа проносит Ёндже на противоположную сторону улицы. На свою сторону он возвращается тем же путем, просто оставшись у светофора в ожидании следующей толпы.
Дома неприятно темно и гнетуще. Мать, как и всегда в последние годы, сидит в комнате у кроватки и напевает тихую колыбельную. Ёндже слышит ее, эту песню когда-то она пела и ему. Ёндже прекрасно помнит мелодию и может воспроизвести все интонации мамы. Тогда они были ласковые, теплые, не такие отчаянные и мертвые как сейчас. Обуви отца у порога нет, значит, он снова ушел на дежурство раньше. Снова напьется перед работой и захватит с собой пару бутылок для коллег по складу.
Ёндже поднимается к себе, стараясь не выдать своего присутствия, чтобы мать не наорала на него за то, что он тут шумит, лентяй. Он ведь так и малышку разбудить может! Сердце неприятно колет, и приходится завернуть в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. После умывания становится заметно лучше, и Ёндже идет в комнату, на ходу вытирая лицо рукавом футболки.
В шкафу он откапывает простую черную футболку с в-образным вырезом и черные джинсы. Минимальная классика однотонности. До выхода из дома еще пара часов, и Ёндже валится на кровать, устало закрывая глаза. Из-за жары как-то совсем не хорошо. В магазине активно работали кондиционеры, но стоило выйти на улицу, как солнце тут же швырнуло в лицо жар и духоту. Ёндже бы с удовольствием остался в магазине на ночную смену вместо сторожа, или забился бы на чердак дома, но если он не пойдет, будет крайне не вежливо. К тому же, если директору взбредет в голову, он за такие выходки и премии лишиться может. Ёндже ставит будильник и проваливается в дрему.
Он, к своему счастью, просыпается за минуту до будильника и успевает отключить тот до того, как он разразится противным писком, сообщая матери, которая, Ёндже уверен, до сих пор не заметила его наличие дома, что он – лентяй и нахлебник – в своей комнате.
Ёндже переодевается в подготовленную одежду и, все так же незамеченным, выскальзывает из дома. На улице значительно легче из-за подступающей ночной прохлады, хоть воздух до сих пор и напитан дневным маревом жары.
До клуба Ёндже добирается сквозь дворы, срезая где только можно. У клуба уже стоят директор с менеджером и Сынхёном. Директор бросает взгляд на Ёндже и одобрительно хмыкает.
- Отличный выбор, - кивает он на приветственный поклон Ёндже.
Девушки приходят только через десять минут. И Сынхён тут же огребает подзатыльник за неприличный свист. Выглядят те действительно потрясающе. Хоть и смущенно лепечут, мол, совсем времени не было тщательно подготовиться, вот, нацепили первое, что попалось в шкафу. Ёндже незаметно хмыкает – одно из платьев он видел буквально пару часов назад в витрине магазина.
На входе в клуб их встречают два амбала, но, то ли узнав директора, то ли просто углядев в их компании типичных клиентов клуба, без вопросов пропускают внутрь. Ёндже даже не успевает удивиться, что у него не спросили паспорт, как тяжелые басы выбивают из его легких весь воздух. Музыка долбит со всех сторон, пробираясь внутрь, заполняя, заставляя даже сердце биться в ритм с ней.
Директор уверенно идет к столикам, увлекая за собой всех, и Ёндже почти слепо следует за ними. Вся эта обстановка ему непривычна. Слишком громкая музыка, слишком слепящий свет от лазеров и мигающих софитов, слишком жаркий воздух от десятков тел. Бесконтрольная толпа, будто живой организм пульсирующая внутри большого помещения. Диджей за пультом умело заводит толпу, увлеченно крутя рычажки и нажимая кнопки, создавая агонию звуков, управляющих сознанием каждого.
Ёндже кое-как добирается до столика и приземляется на диванчик рядом с Сынхёном. Сердце ухает где-то внизу, заставляя дышать чаще. Директор, перекрикивая музыку, сообщает, что все сегодня за его счет, и они могут заказывать что пожелают. Девушки тут начинают радостно улыбаться, а директор ловит курсирующего по вип-ложе официанта и заказывает коктейли на всех. Снова забывая, что Ёндже несовершеннолетний. Впрочем, Ёндже молчит, пытаясь поймать ритм своего сердца. Ему искренне кажется, что само по себе оно не бьется, только долбится в ритм с музыкой.
Первый коктейль – темно-синий, остро пахнущий спиртом и отдающий кокосовым привкусом в самое горло. Ёндже с непривычки задыхается от крепости, но пьет под одобрительным взглядом директора. Девчонок утаскивают танцевать какие-то парни, больше похожие на местную мафию, чем на детей богатых родителей, а директор заказывает еще коктейлей.
Ёндже оглядывается на помещение клуба, почти краем сознания отмечая, что диджей покинул свой пост, оставив плейлист на рандомное воспроизведение. Сынхён с менеджером под одобрительный смех директора спорят, кто больше выпьет. Девчонки возвращаются за столик, лукаво улыбаясь и облизывая покрасневшие губы – явно целовались с теми парнями. Ёндже прикрывает глаза, перед которыми мутная рябь. С одной стороны хочется двигаться, куда-то бежать, танцевать, петь, но с другой сердце долбится о грудную клетку с такой силой, что, кажется, вот-вот пробьет кости и выскочит на грязный пол клуба.
Официант приносит новую порцию коктейлей. Светящихся неоновыми всполохами яда в высоких бокалах и совсем не тех, что приносили до этого. Ёндже кажется, будто в его бокале он видит белый осадок порошка, но свет мигает и видение исчезает.
- За наш коллектив. Я, правда, вами доволен. Вы отличные работники и давайте дальше так же поднимать продажи. Я вам к концу месяца всем премии выпишу, - произносит тост директор, призывая всех поднять бокалы.
Ёндже чокается с остальными и выпивает свой коктейль почти залпом. Горло обжигает спиртом, проносясь и оставляя после себя едкий привкус полыни и апельсина. Невозможное сочетание, горчащее и ядовитыми каплями впитывающееся в организм.
Через пять минут у Ёндже перед глазами пляшут разноцветные круги, и он поднимается, направляясь в сторону туалетов. Ему срочно надо умыться. Если не станет легче, надо будет идти домой, перед этим заглянув в аптеку. Ёндже не уверен, что его таблетки сочетаются с алкоголем, но без них после такой жары он может загреметь в больницу.
В туалете музыка долбит не так сильно, скорее приглушенно, и Ёндже прислушивается к своему сердцу. То долбится в грудину с такой силой, что Ёндже болезненно сжимает кулаки от колющей боли. Он подходит к раковине и открывает кран, споласкивая лицо ледяной водой. Легче не становится, пульс зашкаливает за все нормы сразу. Ёндже наклоняется, чтобы снова зачерпнуть воду, и падает на пол.
Разрыв сердца случается в ту секунду, когда Ёндже решает, что нужно идти домой.
Автор: Decentra-chan
Фэндом: B.A.P
Персонажи: каждый из парней. для этой главы - Ёнджэ
Рейтинг: РG-13
Жанры: Джен, Драма, Философия, Повседневность, AU
Размер: Миди
Статус: в процессе выкладки
Описание: История шести людей, их мечтаний и одного раскаленного мегаполиса.
Посвящение: Спасибо этим шести парням, что дали мне силы и вдохновение.
Публикация на других ресурсах: Только с моего разрешения.
Примечания: Отдельное спасибо Барвинка. за обложки к главам и общее терпение меня.
Предыдущие части:
В объективе.
Кадр первый.
Кадр второй.
ficbook.net/readfic/1843141/5839753#part_conten...
Кадр третий.
Bryan Adams - One World One Flame
- И диплом победителя первого вокального конкурса среди начинающих достается… - ведущий в черном смокинге делает издевательскую паузу. – Ю Ёндже!
Огромный зал начинает в едином порыве аплодировать, софиты выхватывают из полумрака парня на первом ряду. Он счастливо улыбается, еще не совсем веря в свою удачу, и поднимается с места. Аккуратный костюм, уложенные русые волосы и счастливейшая улыбка. Именно такая, какая может быть, когда мечты сбываются.
Ёндже медленно поднимается на сцену по крутым ступенькам, пытаясь прочувствовать весь свой момент триумфа. Даже воздух, кажется, становится ярче и чище, врываясь в легкие свежей волной. Он ждал результата затаив дыхание.
Навстречу ему выходит, улыбаясь, красивая девушка-модель в длинном ярко-красном платье, держащая диплом. Ёндже принимает из ее рук заветную награду, жмет руку ведущему и приближается к микрофону.
Перед ним раскинулся океан зрителей, выхватываемый из темноты зала яркими софитами. Дамы и их кавалеры, неподкупное жюри и, в самом первом ряду, недовольные конкуренты. Двадцать человек. А он двадцать первый. Победитель. Самый лучший среди них. Вот она – награда, о которой он грезил ночами! Его диплом, путевка в академию искусств в Италии, на то самое знаменитое оперное отделение! Туда, где он будет среди лучших, где его заметят! Не просто путевка на обучение. Это настоящая путевка в нормальную жизнь.
- Спасибо всем, кто сегодня присутствует здесь! Спасибо… - микрофон начинает барахлить, и Ёндже постукивает по нему пальцем.
Но техника никак не хочет работать нормально, начиная противно пищать. Ёндже жмурится от мерзкого писка, становящегося все громче и громче. Звук переходит почти на ультразвук, и Ёндже распахивает глаза.
- Ну неееет, - стонет он, откидывая голову назад. – Чертов будильник!!!
Ёндже дотягивается до ненавистного агрегата и затыкает его, буквально вдавливая натерпевшуюся за годы эксплуатации кнопку в корпус. Вот всегда так! Треклятая машинка будит его каждый раз, когда он начинает говорить благодарственную речь! Семь раз подряд! Обидно до ужаса. Ну да, победа в конкурсе ему может пока только сниться – вокальных данных не достаточно для победы. Но как же приятно, пусть даже и во сне, получать этот заветный приз!
Он потягивается на кровати, отмечая, что за окном снова адское солнце. Эта жара когда-нибудь доконает город. Отчаянно хочется оказаться где-нибудь на северном полюсе. Лечь в снег и замерзнуть навсегда. В дверь начинают барабанить, и он закрывает уши подушкой, лишь бы не слышать с самого утра эти вопли. Впрочем, помогает слабо. Когда надо, эта женщина может быть очень громкой.
- Я слышала твой треклятый будильник! Поднимай свою задницу с кровати, ленивец! Если ты опять опоздаешь на работу, даже не надейся на ужин!
Мать со всей силы ударяет кулаком по двери и удаляется на кухню. Ёндже слышит, как она гремит посудой и ругается на подвернувшегося под горячую руку кота. Наверняка отец снова вернулся с дежурства пьяным и поколотил ее. Она орет только если ей надо выместить на ком-то злость. Впрочем, орет она каждое утро.
Ёндже с неохотой сползает с кровати, путаясь в одеяле и почти позорно падая на пол. К счастью, фееричность его неуклюжести некому оценить и высмеять. Выходить из комнаты совсем не хочется, не хочется видеть сердитую мать и пьяного, спящего на диване в гостиной, отца. Однако, опаздывать действительно нельзя. Он, конечно, всего лишь младший помощник менеджера магазина электротехники, но там платят хоть какие-то деньги и работа, в общем-то, не пыльная. В основном он шатается по залу, ровняя сдвинутые смартфоны и закрывая дверцы микроволновок, пока не придут покупатели. Тогда приходится цеплять на лицо улыбку и впаривать китайскую технику по цене европейской.
Мать на кухне гремит тарелками и со всей силы бьет по мясу специальным молотком. Отбивные получатся очень тонкими, слишком много злости и силы в этой женщине. Ёндже не мог сказать почему, но матерью он ее называть про себя просто не мог. Общаясь – да, но не про себя. Мать, даже не мать – мама, в понимании Ёндже, была заботливой, мягкой, улыбчивой, как, например, мама его лучшего школьного друга. А никак не разъяренной фурией с вечными бигуди и загнанным взглядом старой лошади. Ёндже помнил, какой она была в то время, когда все вопросы в жизни Ёндже решались брошенным в сторону обидчика тяжелым ранцем второклассника. Свободная, красивая женщина, так оберегавшая свою красоту и так искренне улыбавшаяся на всех старых фотографиях. И отец тогда был совсем другим. Полицейский, храбрый, заботившийся о семье. Ёндже помнил, с каким трепетом он рассматривал парадный китель отца перед очередным большим праздником в их стране. И с какой любовью отец смотрел на мать. Соседи, как один, вздыхали почти благоговейно: «ах, какая семья!», «такие порядочные», «таких поискать еще – уникальные люди».
Ёндже помнил, как мама словно светилась счастьем, когда выяснилось, что у Ёндже будет сестренка. Он, тогда восьмилетний мальчишка, вместе с родителями мечтал об этой маленькой принцессе. Это было для него каким-то особым волшебством, чудом. Он жил мыслью, что будет защищать и заботиться об этой девочке, как о самой драгоценной на свете. Родители выбирали имя, ездили в магазины, подбирая вещички. А он тыкал своей ручкой в дома, которые ему приглядывались – пополнение семейства требовало расширения жилплощади. Дом был в итоге выбран. Большой, с белыми стенами, крышей красной черепицы и просторными комнатами, что примечательно, почти в центре, недалеко от городского парка. Удивительная удача.
Въезжали они весело, Ёндже носился от машины к крыльцу, перетаскивая мелкие коробки и свои игрушки. Дом постепенно становился самым уютным гнездышком для их идеальной семьи. Ёндже любил перед сном просто стоять на пороге будущей комнаты его еще не рожденной сестренки, и мечтать, как они все вместе будут ездить на пикники, как он будет защищать ее от местных мальчишек-хулиганов, как будет читать ей сказки и будет самым лучшим старшим братом. Комната завораживала Ёндже своей сахарной хрупкостью, таинственностью и тем восторженно-колющим чувством близкого чуда. Мама обычно подходила к нему сзади, кладя свои теплые ладони на хрупкие мальчишечьи плечики, и тихо шептала о том, что чудо скоро случится. Рассказывала, каким был беззащитно-трогательным сам Ёндже, когда родился, и какой будет новорожденная сестренка. Ёндже слушал затаив дыхание и тихонько, уже засыпая, клялся, что будет любить ее больше жизни.
До чуда оставалось совсем немного времени, а приготовления все никак не были завершены. Постоянно не хватало то подставки для присыпок, то дополнительного навеса для коляски, то еще каких-то мелочей. Родители забирали Ёндже из школы и ехали в большой магазин у самой черты города. Большой, двухэтажный, с десятками маленьких магазинчиков и детской комнатой с игрушками и всевозможными лазалками. Как-то раз родители попытались оставить его там, пока ходили по магазинам, но Ёндже совершенно искренне закатил истерику, что это его сестренка и выбирать что-то для нее он тоже будет. Мама тогда смеялась, а после купила ему новый ранец – в сто раз лучше, чем у зазнайки Мину.
Но больше всего Ёндже запомнился один день. Тогда моросил противный весенний дождь, а Ёндже скучал на уроке, отсчитывая минуты до звонка – родители обещали забрать его после школы и снова поехать в тот магазин. Кажется, нужно было купить контрольные весы для малютки, чтобы самим измерять прибавки в весе. До чуда каких-то три месяца. Ёндже даже немного завидовал, что его маленькая сестренка родится летом. Ему вот не повезло родиться зимой – холодно, на улице праздник не устроишь. Зато у сестренки будет такая возможность. После звонка Ёндже тогда сорвался с места, даже не дослушав учительницу. Родители уже ждали его у ворот. Мама в своем великолепном ярко-лимонном пальто и отец в форме – ему после магазина на дежурство в участок. Такие счастливые. Ёндже залез на заднее сидение, и они поехали. По дороге Ёндже радостно рассказывал, как он обыграл Мину в петушиных боях. И как мисс Беннет – их преподаватель по английскому, приезжая учительница по обмену, учила их песенке про маленького зеленого лягушонка, который отправился гулять. И про то, что какой-то большой белый кот истоптал всю клумбу у входа в школу.
Дорога до магазина, к удивлению, почти свободна, и они едут очень быстро. Маленький Ёндже следит за работающими дворниками, сметающими с лобового стекла капли дождя, и рассказывает про будущую лабораторную по биологии, на которой они пойдут в парк и будут проводить урок на природе, среди растений и жучков, которых они изучают. Мама вспоминает, что надо бы еще прикупить дождевик для Ёндже, а то дождей в последнее время слишком много, а зонтики носить неудобно – и так ранец тяжелый. Отец оборачивается к Ёндже, чтобы примерно прикинуть, какой нужен дождевик, может, дома где в коробках завалялся нужного размера.
Машина резко откидывается в сторону сильным ударом, врезаясь в ограждение трассы. Скользкая дорога, потеря управления, вылетевшая на встречную полосу грузовая машина с овощами.
Тот день окрашивается для их семьи в кроваво-красный и кипельно-белый. Сломанная рука отца, рана на виске от удара и раздробленная почти до крошева коленная чашечка, кровь на лимонном пальто матери и множество царапин на самом Ёндже. Скорая приезжает через долгие двадцать минут, через пять минут после приезда полиции. Их троих забирают в больницу. Ёндже плохо помнит, как они едут туда. Только резкий запах медикаментов и плачущая мама.
С того дня жизнь изменилась. Колено отца медикам пришлось собирать буквально по кусочкам, прогнозируя, что ему всю жизнь придется ходить с тростью. Конечно, после такой травмы ему пришлось уйти с работы и устроиться ночным охранником на один из складов неподалеку от их дома. Ёндже тогда, то ли от стресса, то ли просто это заболевание было в нем, и произошел криз, попал в кардиологию. Экстрасистолия в столь молодом возрасте и приговор жить на таблетках. Тогда Ёндже слабо понимал, что за диагноз ему поставили, только потом, найдя в библиотеке медицинский справочник, он вычитал, что с ним случилось.
Но самое страшное было не в этом. Удар об ограждение пришелся на переднее крыло и покореженная дверь впечаталась в пассажирское сидение. После таких ударов долго приходится сращивать сломанные ребра и, если не повезет, позвоночник. Только это все невозможные мелочи, по сравнению с тем, что случилось на самом деле. Маму тогда кое-как вытащили с того света. Ребенка спасти не удалось. Ёндже потерял в тот день не только свою маленькую не рожденную сестренку. Он потерял всю семью.
Он знал, что родители в этой трагедии винят его – отвлекшего отца от дороги. Если бы не Ёндже с его разговорами, отец бы не повернулся, он увидел бы опасность и успел спасти их всех от удара. Если бы не Ёндже, все были бы живы, а через три месяца родилась бы прекрасная девочка, у которой были бы волшебные мамины глаза и папин смелый характер. Если бы не Ёндже, все было бы совсем по-другому.
Отец, устроившись на склад, запил и каждый день приходил с работы пьяным. В их семье начались скандалы. Мать, впавшая в депрессию, орала на Ёндже, ругалась с отцом и хлопала дверями. Отец, приходивший пьяным и злым, бил мать за истерики и орал на Ёндже. Ёндже тогда забрали к себе бабушка с дедушкой, отпаивая внука таблетками для сердечников и успокаивая его после ночных кошмаров, снившихся ему каждую ночь.
Через неделю пришел отец и буквально за шкирку привел Ёндже домой. Тогда он отвесил ему пощечину и отправил в комнату. Ёндже пулей поднялся по лестнице, кое-как сдерживая слезы, но остановился на самой последней ступени. Дверь в комнату его сестренки была открыта, и Ёндже зажал себе рот ладонью, чтобы не закричать. Мать, бледная, будто мертвец, сидела на полу у кроватки и плакала, уткнувшись в ворох маленьких платьев, которые она купила накануне трагедии. В тот день Ёндже не выходил из комнаты до самого вечера, рыдая в подушку и понимая, что теперь о счастливой семье можно забыть.
Время шло, Ёндже свыкся и с вечно пьяным отцом, и со злостью матери, пропитавшей ее буквально насквозь. Свыкся и с тем, что это он был причиной разрушения их семьи. Он и никто другой. Научился терпеть и сам покупал себе лекарства, потому что иначе бы он просто умер. Пришлось привыкать жить так, как будто родителей у него нет.
Ёндже старался. Старался учиться лучше всех, чтобы получить красный выпускной лист. Старался на работе, чтобы сэкономить деньги. Старался сделать все, что угодно, чтобы после окончания школы уехать как можно дальше от дома и учиться в достойном месте. Он хотел будущего. Только бы вырваться из этого болота ненависти. Только бы уехать.
Болезнь редко напоминала о себе, и он смог устроиться на склад электроники. Правда, позже его перевели в торговый зал, разглядев в парнишке перспективного продавца. Впрочем, улыбчивость и коммуникабельность только располагали. И Ёндже был очень рад, что ему удалось сохранить в себе что-то человеческое от того восьмилетнего мальчишки, попавшего в аварию много лет назад.
Чтобы подольше не идти домой, он шел на бесплатные курсы вокала, устраиваемые пожилой женщиной, ушедшей из музыкальной школы и решившей заниматься благотворительностью такого рода. Именно тогда, после первого занятия, он и загорелся мечтой о вокальной школе. Профессор Кан умела увлечь своих немногочисленных учеников.
Сегодня у него работа, а потом, если будут силы, можно пойти в библиотеку – через месяц международный экзамен по английскому. Без знания иностранного языка будет трудно учиться где-либо, а международный уровень только поспособствует при поступлении. Ёндже спускается на кухню, вздрагивая, как и каждый день на протяжении всех этих лет, возле комнаты его сестры. Мать так и оставила там все, как было, никого не пуская за порог, частенько проводя ночь, сидя у кроватки для малышки.
Ёндже сбегает по лестнице и заходит на кухню. Мать резко, раздраженно нарезает овощи, с отвращением поглядывая на новый, расплывающийся на запястье синяк от побоев отца. Из гостиной слышится пьяный храп. Ёндже садится за стол, молча принимаясь есть. Мать, несмотря на свою депрессию и озлобленность, никогда не забрасывает домашние дела, будто найдя в них панацею от мыслей.
- Таблетки свои из шкафчика убери. Видеть их не могу, - бросает она, с силой нажимая на нож.
Ёндже только кивает. Любое слово может повлечь за собой очередной скандал. Проснется отец и тогда побоев не избежать не только матери, но и самому Ёндже.
Он быстро доедает завтрак и, забрав таблетки из шкафчика, выходит из дома. Путь до работы занимает восемь кварталов вверх, и к концу подъема придется долго восстанавливать дыхание, но ехать на автобусе совсем не хочется. Духота транспорта, особенно в такую жару, может вызвать приступ. Лучше уж все в той же жаре, но на воздухе. Здесь хотя бы не мотает из стороны в сторону, и нет жуткой смеси запахов духов, пота, кислой капусты и приторного самобичевания.
На улице невозможное солнце и даже самые активные соседи, обычно прогуливающиеся в это время по улице, скорее всего, сидят дома под кондиционерами. Только тучная женщина из многоэтажки с начала улицы, стабильно выгуливает свою маленькую собачку. Противную до ужаса и крайне склочную, гавкающую даже на собственную тень. Вот и сейчас эта помесь мочалки и крысы провожает Ёндже заливистым лаем. Говорят, в своем доме она не затыкается даже ночью, и все соседи как один мечтают пустить ее на коврик у порога.
Ёндже щурится от ярких лучей и надвигает пониже кепку. Сегодня должны были привезти новую партию товара: прекрасный смартфон нового поколения, купите его вашему ребенку, и вы всегда будете знать, где ваш ребенок и что делает за счет уникальной системы привязки смартфона к аккаунту в интернете. Современное соединение новых технологий с системой ГлоНАСС. Разумная цена для высокого качества. В линейке приятно удивит разнообразие цветов корпуса и всевозможных чехлов для смартфона. А стандартный набор игр и полезных приложений отбросит в сторону долгие поиски рабочих программ. Смартфон можно взять не только за наличные, но, так же, в рассрочку или кредит.
Ёндже буквально выплевывает заученные за ночь слова. Ему этот бред впаривать покупателям. Не важно, что он младший помощник менеджера. Это все равно, что продавец-консультант, вертящийся по залу, пока этот самый менеджер дрыхнет где-нибудь в комнате отдыха, закинув ноги прямо в ботинках на некогда белоснежный диван.
- Прекрасный смартфон…
- Простите, - Ёндже обрывают на полуфразе, тронув за рукав футболки.
Он останавливается, поворачиваясь на голос. Перед ним парнишка, младше самого Ёндже может на год-два. Прилично одетый – ни на воришку, ни на бездомного не похож, да и что им тут делать в такую рань – улыбается чуть смущенно.
- Простите, - повторяет он. – Я искал, как пройти к центральному парку, точнее, к бюро оформления документов, но, кажется, заблудился.
Ёндже прикидывает в уме, где тут требуемое здание и кивает самому себе, идеально воспроизведя перед глазами карту района.
- Это тебе вниз вон за тот дом с аркой, а потом направо три квартала. Пройдешь мимо кафе, а там не перепутаешь. Дом такой красный с колоннами. Предложил бы срезать, но тут такие дворы, что черт ногу сломит даже с картой.
- А, спасибо! – парнишка чуть кланяется и направляется в указанном направлении.
Ёндже бормочет что-то в духе «да не за что» и бросает взгляд на часы. Если не поторопится, будет опоздание. А если будет опоздание – будет штраф, и прощай месячная премия. Он прибавляет шаг и прикидывает, пришел ли уже его коллега, чтобы если что прикрыть его опоздание.
Витрина магазина блестит отполированными стеклами и новенькими экранами смартфонов, телевизоров и дверцами микроволновок. Через стекло Ёндже замечает рассекающего по залу Сынхёна – второго продавца – и выдыхает. Если этот оболтус позволяет себе кататься между рядами на скейте, значит менеджера еще нет, и зайти можно по-человечески, не цепляя на лицо маску полного и безоговорочного раскаяния.
Он заходит в магазин, взмахивая рукой в знак приветствия, и получает такие же приветствия от Сынхёна и девчонок-кассирш, обсуждающих, кажется, какую-то очередную мальчишечью группу из шести парней. У тех, вроде, камбек и «ой, я так завидую, они в Голливуде клип снимали!». Ёндже проскальзывает в раздевалку, открывая шкафчик и вытаскивая из него рубашку с дурацким оранжевым логотипом магазина на кармашке. Может, когда-то и он будет снимать клип в Голливуде, и девчонки будут обсуждать его. Но для этого нужно сначала выучиться хорошо петь. Надо будет заглянуть к профессору, с этой работой он давно не заходил.
Ёндже переодевается и выпивает – по расписанию – таблетку. Горечь неприятно обжигает небо, заставляя Ёндже побыстрее проглотить лекарство и запить его водой прямо из под крана. Горло немного саднит, и Ёндже прокашливается, принимаясь делать упражнения на распевку. Пока менеджера нет, можно потренироваться, чтобы перед профессором не было потом мучительно стыдно.
- Опять глотку дерешь, соловей? – заглядывает в раздевалку Сынхён.
Ёндже незаметно закатывает глаза, но кивает, продолжая распевку.
- Вот сдалось оно тебе. Или хочешь, чтоб тебя так же обсуждали, как этих парней? Прикинь, наши курицы их кроликами называют, вот дурные. Парней кроликами звать…
- Я не этого хочу… - задумчиво бросает Ёндже.
- Так! Тунеядцы, что прохлаждаемся? Рабочий день начался десять минут назад. Ноги в зубы и в зал! – менеджер не то чтобы недоволен, но над ним буквально красной табличкой светится «не влезай, убьет».
Наверняка опять поссорился с женой. Значит, день будет очень веселым в худшем смысле этого слова. Опять заставит стирать даже малейшие пылинки с поверхностей, ходить по струнке и буквально летать при виде покупателя. Ёндже обменивается с Сынхёном понимающими взглядами и выходит в зал.
Первая половина дня проходит на удивление спокойно и почти без покупателей. Только после обеда начинают подтягиваться первые покупатели, и Ёндже даже удается впарить целых три новых смартфона группке девчонок, просто пришедших построить глазки симпатичным мальчикам-продавцам. После их ухода он ловит на себе восхищенный взгляд Сынхёна и два поднятых вверх пальца.
Ближе к вечеру колокольчик на двери оповещает о еще одном посетителе, и Ёндже с Сынхёном, грызущие печенье в нише за холодильниками, подрываются с места.
- Добро пожаловать!
- Ребят, позовите директора, - молодой мужчина немного щурится от электрического света ламп и оглядывает помещение.
- Простите, что-то случилось? Если вы недовольны качеством предоставленного товара, мы можем позвать менеджера и…
Сынхён нервно переглядывается с кассиршами, смотря на Ёндже почти как на героя, сам бы он, наверно, растерялся.
- Нет. Я не покупатель. Мне просто нужно увидеться с вашим директором.
- А, сейчас. Подождите секунду, я свяжусь с ним, - девчонки за кассой бойко набирают номер директорского кабинета.
Через минуту господин У появляется из своего кабинета, как всегда пыша лоском и самодовольством важной персоны, добившейся многого в своем раннем возрасте.
Директор обводит зал взглядом, высматривая неожиданного посетителя. Когда он натыкается на незнакомца, Ёндже буквально видит, как гримаса хозяина жизни сменяется абсолютно искренней радостью.
- Какие люююди в моем клоповнике! Ким! Какими судьбами!?
Он подходит к незнакомцу и стискивает того в объятиях. Впрочем, получая в ответ такие же дружеские объятия.
- Да вот, решил навестить тебя, давно же не виделись. Да и скоро годовщина выпуска, хотел узнать, придешь ли ты.
- Точно, слушай, а я и забыл. Пошли-ка в кабинет, поболтаем.
Они уходят, оставляя сотрудников в легком замешательстве. Из ступора их выводит высунувшийся из комнаты отдыха менеджер с четким отпечатком подушки на щеке.
- Что стоим? Там на микроволновках пятна от пальцев на стеклах. Подорвались и пошли приводить товар в порядок, лентяи.
Гость уходит только через четыре часа, улыбаясь довольно и прощаясь с персоналом. На вопрос менеджера «это еще кто?», только Сынхён в полголоса ворчит «спать меньше надо». Огребая, конечно, папкой по голове все от того же менеджера.
Директор выходит вслед за своим гостем и, после его ухода, обводит свой персонал взглядом.
- Так, ребятки, что-то я вам ни разу корпоративного похода куда-нибудь не устраивал. Вот со старым другом пообщался и как-то захотелось. Значит так, закрывайте магазин и шуруйте домой. Там ищите шмотки поприличней и к десяти подходите к клубу в соседнем районе. Знаете же его?
Сынхён с неверием смотрит на директора, будто видя в нем миссию, поведущего его к счастливой жизни. Еще бы, клуб славится дороговизной, элитной публикой и дичайшим престижем. Девчонки округляют свои кукольные, сделанные пластической операцией глазки, и Ёндже буквально видит, как панически в их головах мечутся мысли о шмотках, косметике и деньгах, которые стоит взять с собой, чтобы если что не упасть в грязь лицом перед богатенькой публикой.
- Господин У, а я еще несовершеннолетний, - напоминает директору Ёндже, получая от менеджера незаметный для остальных тычок под ребра, мол, «молчи, пока босс не передумал».
Директор с пол минуты смотрит на Ёндже, будто оценивая, трет бровь и кивает самому себе.
- Не проблема. Выглядишь ты достаточно взросло. Тем более, что идете вы не одни, а со мной. На минуточку, хозяин клуба мой давний приятель, и проблем не будет, я думаю.
Директор уходит в кабинет, через минуту уже выходя оттуда с шлемом наперевес и в своей куртке для езды на мотоцикле. И как только не сварился в такой жаре? Директор машет им на прощание и стучит по запястью, напоминая про время встречи.
После его ухода, заметно повеселевший менеджер выгоняет всех по раздевалкам, а сам отключает основное электричество, оставляя только резервники и сигнализацию. Магазин они покидают все вместе, прощаясь уже через несколько шагов. Девчонки почти убегают, спеша по домам – им еще накладывать на себя тону косметики и перерывать весь шкаф в поисках наряда по-шикарней. Менеджер утаскивает Сынхёна в сторону остановки, а Ёндже решает пойти через дальние кварталы. Спешить ему незачем, дома одежды не так много, и он вполне знает, что надеть.
Город упивается вечерней жарой, напитываясь маревом и смогом, будто курильщик, делающих глубокую затяжку самой дорогой сигареты в мире. Людские потоки текут по улицам раскаленной лавой города, и Ёндже старается не выбиваться из толпы. Под палящим вечерним солнцем и аномальной жарой сердце неприятно заходится диким ритмом. Приходится остановиться в тени козырька одного из магазинов и отдышаться. Ёндже с досадой думает, что в спешке оставил таблетки в шкафчике на работе. Значит, придется выживать как-то без них. Картинка перед глазами немного плывет, и Ёндже пытается проморгаться. Через какое-то время становится получше. Ёндже снова ныряет в толпу-лаву, которая выносит его к светофору. По ту сторону дороги – городской парк. Ёндже туда совсем не надо, но он послушно стоит у самого края, почти выталкиваемый толпой на проезжую часть. Напротив – точно такая же толпа, нетерпеливо ожидающая нужного сигнала светофора. Отстраненно – все же от жары еще немного мутит – он отмечает про себя парня-фотографа, делающего кадр.
Когда светофор сменяет тревожный красный на разрешающий зеленый, толпа проносит Ёндже на противоположную сторону улицы. На свою сторону он возвращается тем же путем, просто оставшись у светофора в ожидании следующей толпы.
Дома неприятно темно и гнетуще. Мать, как и всегда в последние годы, сидит в комнате у кроватки и напевает тихую колыбельную. Ёндже слышит ее, эту песню когда-то она пела и ему. Ёндже прекрасно помнит мелодию и может воспроизвести все интонации мамы. Тогда они были ласковые, теплые, не такие отчаянные и мертвые как сейчас. Обуви отца у порога нет, значит, он снова ушел на дежурство раньше. Снова напьется перед работой и захватит с собой пару бутылок для коллег по складу.
Ёндже поднимается к себе, стараясь не выдать своего присутствия, чтобы мать не наорала на него за то, что он тут шумит, лентяй. Он ведь так и малышку разбудить может! Сердце неприятно колет, и приходится завернуть в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. После умывания становится заметно лучше, и Ёндже идет в комнату, на ходу вытирая лицо рукавом футболки.
В шкафу он откапывает простую черную футболку с в-образным вырезом и черные джинсы. Минимальная классика однотонности. До выхода из дома еще пара часов, и Ёндже валится на кровать, устало закрывая глаза. Из-за жары как-то совсем не хорошо. В магазине активно работали кондиционеры, но стоило выйти на улицу, как солнце тут же швырнуло в лицо жар и духоту. Ёндже бы с удовольствием остался в магазине на ночную смену вместо сторожа, или забился бы на чердак дома, но если он не пойдет, будет крайне не вежливо. К тому же, если директору взбредет в голову, он за такие выходки и премии лишиться может. Ёндже ставит будильник и проваливается в дрему.
Он, к своему счастью, просыпается за минуту до будильника и успевает отключить тот до того, как он разразится противным писком, сообщая матери, которая, Ёндже уверен, до сих пор не заметила его наличие дома, что он – лентяй и нахлебник – в своей комнате.
Ёндже переодевается в подготовленную одежду и, все так же незамеченным, выскальзывает из дома. На улице значительно легче из-за подступающей ночной прохлады, хоть воздух до сих пор и напитан дневным маревом жары.
До клуба Ёндже добирается сквозь дворы, срезая где только можно. У клуба уже стоят директор с менеджером и Сынхёном. Директор бросает взгляд на Ёндже и одобрительно хмыкает.
- Отличный выбор, - кивает он на приветственный поклон Ёндже.
Девушки приходят только через десять минут. И Сынхён тут же огребает подзатыльник за неприличный свист. Выглядят те действительно потрясающе. Хоть и смущенно лепечут, мол, совсем времени не было тщательно подготовиться, вот, нацепили первое, что попалось в шкафу. Ёндже незаметно хмыкает – одно из платьев он видел буквально пару часов назад в витрине магазина.
На входе в клуб их встречают два амбала, но, то ли узнав директора, то ли просто углядев в их компании типичных клиентов клуба, без вопросов пропускают внутрь. Ёндже даже не успевает удивиться, что у него не спросили паспорт, как тяжелые басы выбивают из его легких весь воздух. Музыка долбит со всех сторон, пробираясь внутрь, заполняя, заставляя даже сердце биться в ритм с ней.
Директор уверенно идет к столикам, увлекая за собой всех, и Ёндже почти слепо следует за ними. Вся эта обстановка ему непривычна. Слишком громкая музыка, слишком слепящий свет от лазеров и мигающих софитов, слишком жаркий воздух от десятков тел. Бесконтрольная толпа, будто живой организм пульсирующая внутри большого помещения. Диджей за пультом умело заводит толпу, увлеченно крутя рычажки и нажимая кнопки, создавая агонию звуков, управляющих сознанием каждого.
Ёндже кое-как добирается до столика и приземляется на диванчик рядом с Сынхёном. Сердце ухает где-то внизу, заставляя дышать чаще. Директор, перекрикивая музыку, сообщает, что все сегодня за его счет, и они могут заказывать что пожелают. Девушки тут начинают радостно улыбаться, а директор ловит курсирующего по вип-ложе официанта и заказывает коктейли на всех. Снова забывая, что Ёндже несовершеннолетний. Впрочем, Ёндже молчит, пытаясь поймать ритм своего сердца. Ему искренне кажется, что само по себе оно не бьется, только долбится в ритм с музыкой.
Первый коктейль – темно-синий, остро пахнущий спиртом и отдающий кокосовым привкусом в самое горло. Ёндже с непривычки задыхается от крепости, но пьет под одобрительным взглядом директора. Девчонок утаскивают танцевать какие-то парни, больше похожие на местную мафию, чем на детей богатых родителей, а директор заказывает еще коктейлей.
Ёндже оглядывается на помещение клуба, почти краем сознания отмечая, что диджей покинул свой пост, оставив плейлист на рандомное воспроизведение. Сынхён с менеджером под одобрительный смех директора спорят, кто больше выпьет. Девчонки возвращаются за столик, лукаво улыбаясь и облизывая покрасневшие губы – явно целовались с теми парнями. Ёндже прикрывает глаза, перед которыми мутная рябь. С одной стороны хочется двигаться, куда-то бежать, танцевать, петь, но с другой сердце долбится о грудную клетку с такой силой, что, кажется, вот-вот пробьет кости и выскочит на грязный пол клуба.
Официант приносит новую порцию коктейлей. Светящихся неоновыми всполохами яда в высоких бокалах и совсем не тех, что приносили до этого. Ёндже кажется, будто в его бокале он видит белый осадок порошка, но свет мигает и видение исчезает.
- За наш коллектив. Я, правда, вами доволен. Вы отличные работники и давайте дальше так же поднимать продажи. Я вам к концу месяца всем премии выпишу, - произносит тост директор, призывая всех поднять бокалы.
Ёндже чокается с остальными и выпивает свой коктейль почти залпом. Горло обжигает спиртом, проносясь и оставляя после себя едкий привкус полыни и апельсина. Невозможное сочетание, горчащее и ядовитыми каплями впитывающееся в организм.
Через пять минут у Ёндже перед глазами пляшут разноцветные круги, и он поднимается, направляясь в сторону туалетов. Ему срочно надо умыться. Если не станет легче, надо будет идти домой, перед этим заглянув в аптеку. Ёндже не уверен, что его таблетки сочетаются с алкоголем, но без них после такой жары он может загреметь в больницу.
В туалете музыка долбит не так сильно, скорее приглушенно, и Ёндже прислушивается к своему сердцу. То долбится в грудину с такой силой, что Ёндже болезненно сжимает кулаки от колющей боли. Он подходит к раковине и открывает кран, споласкивая лицо ледяной водой. Легче не становится, пульс зашкаливает за все нормы сразу. Ёндже наклоняется, чтобы снова зачерпнуть воду, и падает на пол.
Разрыв сердца случается в ту секунду, когда Ёндже решает, что нужно идти домой.
@темы: живые чувства, Белка по-азиатски, B.A.P, бельчака-фанфики писака
-
-
12.02.2024 в 17:05Хотел бы поделиться с вами своим свежим опытом поиска проверенного автосервиса в Оренбурге. После нескольких разочарований, я наконец нашел то место, которым действительно остался доволен — АвтоЛайф.
Что мне особенно понравилось в AutoLife, так это мастерство специалистов каждого специалиста этого сервиса. Мастера не только быстро и эффективно решили проблему с моим автомобилем, но и предоставили полезные рекомендации по его дальнейшему обслуживанию.
Мне кажется важным поделиться этой информацией с вами, так как знаю, насколько вызывающе порой найти действительно надежный сервис. Если вы ищете достойный автосервис в Оренбурге, рекомендую обратить внимание на AutoLife, расположенный по адресу: г. Оренбург, ул. Берёзка, 20, корп. 2. Они работают с 10:00 до 20:00 без выходных, и более подробную информацию вы можете найти на их сайте: https://autolife56.ru/.
Надеюсь, мой опыт окажется важным для кого-то из вас. Буду рад почитать ваши отзывы, если решите воспользоваться услугами AutoLife56.
Ремонт двигателя
Дополнительные ссылки
Вашему вниманию советуем лучший автосервис в Оренбурге - AutoLife56 Узнайте больше о автосервисе AutoLife: преимущества в уходе за автомобилях в Оренбурге Опыт использования лучшего автосервиса в Оренбурге завершился успехом: АвтоЛайф 56 Не минуйте: АвтоЛайф 56 — ваш надежный партнер в мире авторемонта в Оренбурге Использование проверенного автосервиса в Оренбурге завершился успехом: сервис AutoLife56 8ee19f4
-
-
20.02.2024 в 02:28eroscenu.ru/?page=13627
eroscenu.ru/?page=11840
eroscenu.ru/?page=10594
eroscenu.ru/?page=43807
eroscenu.ru/?page=24538
eroscenu.ru/?page=1228
eroscenu.ru/?page=10946
eroscenu.ru/?page=8857
eroscenu.ru/?page=47434
eroscenu.ru/?page=9936
eroscenu.ru/?page=5678
eroscenu.ru/?page=38623
eroscenu.ru/?page=27525
eroscenu.ru/?page=20361
eroscenu.ru/?page=25951
eroscenu.ru/?page=22296
eroscenu.ru/?page=15197
eroscenu.ru/?page=44083
eroscenu.ru/?page=15451
eroscenu.ru/?page=44705
научно-популярные ссылки эксклюзивные ссылки музыкальные ссылки литературные ссылки популярные ссылки рекомендованные ссылки отборные ссылки кинематографические ссылки популярные ссылки музыкальные ссылки 97f4c60