да,я милая и чудесная.да,я вас убью.нет,мне не стыдно^_^ Белка всея фэндома. *пушит хвост*
Название: Перчоль и Фасолинка
Автор: Decentra-chan
Фэндом: ToppDogg
Пэйринг: Наксоли
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Драма, Повседневность, Hurt/comfort, AU
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание: Осень имеет свой отпечаток, а у него в записной книжке всего пять телефонных номеров.
Публикация на других ресурсах: Незачем.
ficbook.net/readfic/2422385
читать дальшеУ осени свой узор на ткани мироздания. Опадающий мертвыми листьями, окропленный дождями. С корично-яблочным запахом и горечью рябины. Осенью приходят первые меланхолии, заканчиваются сигареты в пачке, исчезают из жизни навсегда самые близкие люди. Время засовов на душе, новых попыток жить и прошлогоднего джема, отрытого в шкафу на балконе.
У Юнчоля в записной книжке пять телефонных контактов: мама, доставка пиццы, поликлиника, работа и некто под странным именем Фасолинка. Больше не надо. Больше - предательски лишние и лживые. Нет смысла сохранять наборы цифр, которыми никогда не воспользуешься. Впрочем, даже этих пяти слишком много.
Мать звонит раз в месяц, безнадежно интересуется делами, рассказывает неважную информацию, просто, чтобы не молчать. Прощается скомкано и не звонит еще месяц. Ей просто надо иногда убеждаться, что он еще жив, что у него все как всегда: в хреновом, бессистемном порядке.
На доставку пиццы банально нет денег, но он записал, чтобы «а вдруг». Питаться китайскими пельменями, раменом и дынным хлебом из магазина на первом этаже куда выгоднее. Да и битва «сигареты против еды» чаще заканчивается победой первых.
Здоровье ни к черту и телефон поликлиники, пожалуй, даже важный. Хотя в регистратуре каждый раз короткие гудки, дающие надежду, что шанс дозвониться все же есть.
С работы ему звонят сами и чаще по вечерам, когда там, через многие километры, летит очередной график, спутаны какие-то поставки или банально потеряли накладную на очередные коробки со шмотками. После таких звонков приходится выходить в сверхурочную смену или долго объяснять глупой девочке на приеме товара, куда на компьютере надо нажать, чтобы вылезло окно поставок. Примерно на этих звонках кончаются последние сигареты, и выбор между «лечь спать или спуститься на первый этаж и купить новую пачку» становится практически жизненно важным.
Когда за окном дождь, Юнчоль всегда делает выбор в пользу третьего и набирает последний действительно наверно важный номер из пяти. Во время звонка почему-то уже всегда совсем темно, а старый разбитый фонарь на улице мигает, единственной из трех, уцелевшей лампой. Номер контакта «Фасолинка» Юнчоль, в общем-то, помнит наизусть, и надобности в сохранении в записной книжке нет никакой. Но проще было записать, чем спорить.
Гудков всегда проходит слишком много, и кажется, что трубку никогда не возьмут, и что абоненту совсем не нужен этот звонок. Но на другом конце города нажимают «принять вызов от абонента Перчоль» и тихо усмехаются в трубку вместо привычного «алло». Юнчоль привычно и спокойно жалуется, что докурил последнюю сигарету, а в трубке слышится тихое шуршание обертки и короткий истерический взвизг колесика кремниевой зажигалки.
Слушать, как на том конце провода курит кто-то другой как-то странно и неправильно, и Юнчоль каждый раз ловит себя на этой мысли. Но странно, если кто-то другой. Если это Хансоль, то даже как-то все так, как надо. Хансоль курит всегда очень вкусно. Глубоко затягивается, втягивая щеки, и с тихим причмоком убирает сигарету изо рта. А потом долго выпускает дым почти в динамик, так, что Юнчолю кажется, что он чувствует запах – вишня с ментолом. Хансоль курит обычные, без добавок, но для Юнчоля этот дым все равно с вишнево-ментоловым запахом.
Юнчоль знает, что Хансоль курит прямо в комнате, лежа на полу и рассматривая потолок, покрытый мелкими трещинами и бесполезной не жилой паутиной, сквозь упавшую на глаза убитую серой краской челку. У Хансоля старая однушка под самой крышей, рухнувший балкон и серый кот с подранным в драке ухом. Хансоль работает на нескольких работах сразу и ест только раз в день, если получится. Денег хватает на жилье, телефон, сигареты и пачки печенья. Хансолю нормально, а Юнчоль иногда все же звонит в доставку пиццы и платит с зарплатной карточки, отсылая заказ на адрес Хансоля. Это тот самый «а вдруг», хоть Хансоль и обижается потом, долгими днями не беря трубку.
После двух сигарет подряд в трубке слышится мяуканье и недовольное ворчание Хансоля на тему «ты сожрал утром голубя, иди, поймай еще кого-нибудь, я не купил тебе корм». Юнчоль улыбается, а через мгновение слышит борьбу и почти кошачье шипение Хансоля, который тут же жалуется, что неблагодарная пушистая задница опять поцарапал ему руку. И опять на том же месте – левая рука, с внутренней стороны почти возле запястья, где маленькая родинка. Там уже паутина шрамов от кошачьих когтей, и Хансоль как-то даже сказал, что уверен в том, что кот специально метит именно туда. Юнчоль машинально трет внешнюю сторону своей правой ладони. Там тоже родинка, совсем как у Хансоля, и короткий широкий шрам, доставшийся от упавшего на руку ножа. Совершенно случайного в той драке, в которой он и познакомился с Хансолем ровно сколько-то дней или месяцев, или лет назад. Юнчоль не считал.
Хансоль пыхтит в трубку, поднимаясь с пола и проходя два шага до кухни. Шум воды из под крана перекрывает тихие ругательства, а Юнчоль стоит на пороге балкона, наблюдая, как капли дождя растворяются в темноте, лишь на мгновение влетая в мигающий мертвенно-желтым свет фонаря. Хансоль гремит чашками, единственным позволяя себе слабость в виде огромного выбора чая. Шуршит упаковками, щелкает кнопкой чайника. И на другом конце города наливает две чашки чая, как если бы Юнчоль стоял на пороге его балкона, давно рухнувшего, оставившего после себя только выступ в пятнадцать-двадцать сантиметров.
Хансоль пьет чай точно так же как курит. Вкусно. Дует на кипяток, не признавая разбавленный чай и шипит, обжигая все же язык. Юнчолю кажется, что он почти рядом, за спиной. У Хансоля маленькая кухонька в три шага и один стул на всю квартиру, потому что не любит, потому что на полу сидеть лучше. Юнчоль нарушает тишину, рассказывая про звонок с работы, а Хансоль почти совсем беззлобно шутит, что так и знал. Что Юнчоль никогда не звонит просто так. Что главный признак звонка – моросящий за окном дождь.
Юнчоль привычно цыкает, мол, мог бы и сам тогда, раз не нравится. На том конце провода на секунду поджимают губы. И переводят тему на разговор о новом чае. Хансоль никогда не позвонит первым, и Юнчоль прекрасно это знает.
Деньги на телефоне Юнчоля заканчиваются посреди четвертой сигареты за ночь. Хансоль не перезванивает, а дождь за окном превращается в ливень. Юнчоль закинет денег на счет завтра. Или нет. Утром ждет смена и может быть купленная пачка сигарет. Или, может, новый звонок Хансолю. Если пойдет дождь.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Выдыхай скорей
Автор: Decentra-chan
Фэндом: ToppDogg
Пэйринг: Наксоли
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Драма, Повседневность, Hurt/comfort, AU
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание: Осень имеет свой отпечаток, а у него в записной книжке всего пять телефонных номеров.
Публикация на других ресурсах: Незачем.
ficbook.net/readfic/2422385
читать дальшеУ осени свой узор на ткани мироздания. Опадающий мертвыми листьями, окропленный дождями. С корично-яблочным запахом и горечью рябины. Осенью приходят первые меланхолии, заканчиваются сигареты в пачке, исчезают из жизни навсегда самые близкие люди. Время засовов на душе, новых попыток жить и прошлогоднего джема, отрытого в шкафу на балконе.
У Юнчоля в записной книжке пять телефонных контактов: мама, доставка пиццы, поликлиника, работа и некто под странным именем Фасолинка. Больше не надо. Больше - предательски лишние и лживые. Нет смысла сохранять наборы цифр, которыми никогда не воспользуешься. Впрочем, даже этих пяти слишком много.
Мать звонит раз в месяц, безнадежно интересуется делами, рассказывает неважную информацию, просто, чтобы не молчать. Прощается скомкано и не звонит еще месяц. Ей просто надо иногда убеждаться, что он еще жив, что у него все как всегда: в хреновом, бессистемном порядке.
На доставку пиццы банально нет денег, но он записал, чтобы «а вдруг». Питаться китайскими пельменями, раменом и дынным хлебом из магазина на первом этаже куда выгоднее. Да и битва «сигареты против еды» чаще заканчивается победой первых.
Здоровье ни к черту и телефон поликлиники, пожалуй, даже важный. Хотя в регистратуре каждый раз короткие гудки, дающие надежду, что шанс дозвониться все же есть.
С работы ему звонят сами и чаще по вечерам, когда там, через многие километры, летит очередной график, спутаны какие-то поставки или банально потеряли накладную на очередные коробки со шмотками. После таких звонков приходится выходить в сверхурочную смену или долго объяснять глупой девочке на приеме товара, куда на компьютере надо нажать, чтобы вылезло окно поставок. Примерно на этих звонках кончаются последние сигареты, и выбор между «лечь спать или спуститься на первый этаж и купить новую пачку» становится практически жизненно важным.
Когда за окном дождь, Юнчоль всегда делает выбор в пользу третьего и набирает последний действительно наверно важный номер из пяти. Во время звонка почему-то уже всегда совсем темно, а старый разбитый фонарь на улице мигает, единственной из трех, уцелевшей лампой. Номер контакта «Фасолинка» Юнчоль, в общем-то, помнит наизусть, и надобности в сохранении в записной книжке нет никакой. Но проще было записать, чем спорить.
Гудков всегда проходит слишком много, и кажется, что трубку никогда не возьмут, и что абоненту совсем не нужен этот звонок. Но на другом конце города нажимают «принять вызов от абонента Перчоль» и тихо усмехаются в трубку вместо привычного «алло». Юнчоль привычно и спокойно жалуется, что докурил последнюю сигарету, а в трубке слышится тихое шуршание обертки и короткий истерический взвизг колесика кремниевой зажигалки.
Слушать, как на том конце провода курит кто-то другой как-то странно и неправильно, и Юнчоль каждый раз ловит себя на этой мысли. Но странно, если кто-то другой. Если это Хансоль, то даже как-то все так, как надо. Хансоль курит всегда очень вкусно. Глубоко затягивается, втягивая щеки, и с тихим причмоком убирает сигарету изо рта. А потом долго выпускает дым почти в динамик, так, что Юнчолю кажется, что он чувствует запах – вишня с ментолом. Хансоль курит обычные, без добавок, но для Юнчоля этот дым все равно с вишнево-ментоловым запахом.
Юнчоль знает, что Хансоль курит прямо в комнате, лежа на полу и рассматривая потолок, покрытый мелкими трещинами и бесполезной не жилой паутиной, сквозь упавшую на глаза убитую серой краской челку. У Хансоля старая однушка под самой крышей, рухнувший балкон и серый кот с подранным в драке ухом. Хансоль работает на нескольких работах сразу и ест только раз в день, если получится. Денег хватает на жилье, телефон, сигареты и пачки печенья. Хансолю нормально, а Юнчоль иногда все же звонит в доставку пиццы и платит с зарплатной карточки, отсылая заказ на адрес Хансоля. Это тот самый «а вдруг», хоть Хансоль и обижается потом, долгими днями не беря трубку.
После двух сигарет подряд в трубке слышится мяуканье и недовольное ворчание Хансоля на тему «ты сожрал утром голубя, иди, поймай еще кого-нибудь, я не купил тебе корм». Юнчоль улыбается, а через мгновение слышит борьбу и почти кошачье шипение Хансоля, который тут же жалуется, что неблагодарная пушистая задница опять поцарапал ему руку. И опять на том же месте – левая рука, с внутренней стороны почти возле запястья, где маленькая родинка. Там уже паутина шрамов от кошачьих когтей, и Хансоль как-то даже сказал, что уверен в том, что кот специально метит именно туда. Юнчоль машинально трет внешнюю сторону своей правой ладони. Там тоже родинка, совсем как у Хансоля, и короткий широкий шрам, доставшийся от упавшего на руку ножа. Совершенно случайного в той драке, в которой он и познакомился с Хансолем ровно сколько-то дней или месяцев, или лет назад. Юнчоль не считал.
Хансоль пыхтит в трубку, поднимаясь с пола и проходя два шага до кухни. Шум воды из под крана перекрывает тихие ругательства, а Юнчоль стоит на пороге балкона, наблюдая, как капли дождя растворяются в темноте, лишь на мгновение влетая в мигающий мертвенно-желтым свет фонаря. Хансоль гремит чашками, единственным позволяя себе слабость в виде огромного выбора чая. Шуршит упаковками, щелкает кнопкой чайника. И на другом конце города наливает две чашки чая, как если бы Юнчоль стоял на пороге его балкона, давно рухнувшего, оставившего после себя только выступ в пятнадцать-двадцать сантиметров.
Хансоль пьет чай точно так же как курит. Вкусно. Дует на кипяток, не признавая разбавленный чай и шипит, обжигая все же язык. Юнчолю кажется, что он почти рядом, за спиной. У Хансоля маленькая кухонька в три шага и один стул на всю квартиру, потому что не любит, потому что на полу сидеть лучше. Юнчоль нарушает тишину, рассказывая про звонок с работы, а Хансоль почти совсем беззлобно шутит, что так и знал. Что Юнчоль никогда не звонит просто так. Что главный признак звонка – моросящий за окном дождь.
Юнчоль привычно цыкает, мол, мог бы и сам тогда, раз не нравится. На том конце провода на секунду поджимают губы. И переводят тему на разговор о новом чае. Хансоль никогда не позвонит первым, и Юнчоль прекрасно это знает.
Деньги на телефоне Юнчоля заканчиваются посреди четвертой сигареты за ночь. Хансоль не перезванивает, а дождь за окном превращается в ливень. Юнчоль закинет денег на счет завтра. Или нет. Утром ждет смена и может быть купленная пачка сигарет. Или, может, новый звонок Хансолю. Если пойдет дождь.
Выдыхай скорей
Мою душу наружу ей тесно,
В твоих легких так мало места.
Выдыхай скорей